Архив Рубрики Контакты
Б&М №5(5)'03

«И все один удар решил…»

Не так давно известный российский писатель Игорь Померанцев подготовил к публикации новую книгу "Пропаганда", состоящую из тематических бесед, которые он вел в течение многих лет как обозреватель радио "Свобода".
Предлагаем Вам одну из глав книги, которая называется "Бильярд".
Собеседники автора: один из лучших мастеров русского бильярда за всю его историю Владимир Симонич (который несколько лет назад ушел из жизни), поэт и игрок Александр Межиров которого порой называют крестным отцом русского бильярда, а также еще один спортсмен и по "совместительству" бизнесмен Александр Шлепянов.

Александр Межиров

- На бильярдном столе все время происходит то, что и в жизни: удар или отыгрыш, созидание позиции или прямая необходимость забить шар в лузу. И не так-то легко вывести бильярд из системы вечных ценностей. Чего только у нас с ним не делали! Официально он был разрешен, а фактически запрещенная игра. Сперва настоящие столы - чемодановские, шульцевские, шольцевские, фрейберовские - стали исчезать, перекочевывать на правительственные хоздачи. А вместо них в захламленных парковых и клубных бильярдных появились какие-то полуфанерные чудовища, поля которых были покрыты не фетром, даже не сукном ворсистым, а драной байкой, и скособочены к тому же во все стороны. Вот и приходилось несчастным профессионалам не бить по шару кием, а колотить изо всех сил, а это не могло не повлиять на стиль игры. Даже гениально одаренные виртуозы невольно стали отступать от неписаных законов. И все же бильярд выжил. Выжил усилиями одиночек, можно даже сказать, подвижников, выдающихся игроков.


Среди них Александр Межиров назвал Владимира Симонича, которому я предложил присоединиться к нашему разговору.

Владимир Симонич

...это была бильярдная на Крымском валу в Москве. Попав туда, окунулся в атмосферу, о которой просто не подозревал. И уже через полгода я мог назвать себя профессионалом. Тогда, в начале шестидесятых, в Москве играли на деньги, как, впрочем, и сейчас. Так что с восемнадцати лет я неразрывно связан с бильярдом.

- Владимир, как Вы думаете, почему у этой игры в Советском Союзе всегда была какая-то полукриминальная репутация?

- Вообще-то, бильярд в Россию привез Петр, по-моему, из Нидерландов. Что это был за бильярд - лузный или карамбольный, мне неизвестно. Дворяне в городских усадьбах владели бильярдами. Потом 17-й год... Правда, в период НЭПа бильярдные появились во всех московских гостиницах. Маяковский, например, вместе с наркомом народного образования Луначарским по ночам играли почти у стен Кремля. Бильярду отдавали дань Ворошилов, Буденный и, возможно, благодаря им бильярд и скачки до войны и после нее сохранились. Наверное, все же это было связано с некоторой привязанностью к этой игре советского руководства.

Но, уже начиная с хрущевского времени, а особенно в брежневский и андроповский периоды, случилось нечто такое, чего я до конца объяснить не могу. Может, какую-то роль сыграл кинематограф, потому что все воры и бандиты в отечественных фильмах обязательно обретались в бильярдной. Но, так или иначе, количество бильярдных постепенно стало убывать. Столы исчезали в неизвестном направлении, многие из них увозились на правительственные дачи, а некоторые из тех экземпляров я позже обнаружил в Финляндии в довольно дорогих клубах: это была ручная работа, настоящее дерево и богатая отделка.

- В последние годы Вы часто выезжаете в Западную Европу, участвуете в соревнованиях. Насколько удачно?

- Начали мы с соседней Финляндии. Там играют в так называемую "кайзу" - тремя шарами и двумя белыми битками. И что вы думаете, матч пять на пять мы у финнов выиграли. Но уже следующая поездка в Египет показала, насколько же мы, так сказать, отстаем. Хотя египетская команда сравнительно молодая в мировом бильярдном сообществе, она легко нас обыграла. С этого момента начались наши метания. В одной стране играют в снукер, в другой - в карамболь, в третьей - в пул, в четвертой - в фишки и так далее. А мы всю жизнь играли на огромных столах со здоровенными шарами и очень тесными лузами. В общем-то, мы привыкли в игре обороняться, а не атаковать. И поэтому слышим в свой адрес упреки со стороны известных зарубежных игроков, дескать, мы плохо умеем делать самое элементарное - класть шары, а это воспитано нашей привычкой к русской разновидности бильярда. Мы всегда помним про эти тесные русские лузы и потому чаще отыгрываемся, чем нападаем.

Самое непосредственное знакомство с лучшими мировыми игроками у нас произошло в 1991 году в Англии, в Бирмингеме, куда мы втроем - Ашот Потикян, Егор Митасов и я - приехали на первенство мира по "снукеру". Выступили мы, конечно, из рук вон плохо, но зато увидели выдающихся мастеров. Кроме того, для нас стало очевидным, что, чтобы играть с ними на равных, надо осваивать их бильярд - почувствовать покрытие стола, привыкнуть к диаметру шара, к весу и длине кия, к ширине луз. Ну и, конечно, научиться управлять этим шаром, потому что в снукере просто сыграть шар - это еще ничего ни сделать: всегда нужно видеть продолжение атаки.


Александр Шлепянов уже несколько лет живет в Лондоне, занимается бизнесом и часто играет в снукер. Я попросил сравнить его атмосферу местных бильярдных с русскими.

Александр Шлепянов

- Ничего общего с русской бильярдной английский снукерный клуб не имеет, потому что русская бильярдная, особенно не элитарная в каком-нибудь творческом клубе, а обычная городская, - это всегда наполовину "малина". Там встречались уголовники, поэтому, кстати, государство хоть и не любило, но терпело бильярдные: оно туда подсаживало осведомителей и знало более или менее, что происходит в криминальном мире. Англия - страна клубов, и снукерный клуб очень похож на другие. Сюда приходят довольно респектабельные люди. Не было случая, чтобы мне в снукерном клубе, скажем, предложили наркотики или кто-то заговорил о преступном бизнесе.

Что касается самой игры, то я просто уверен, что снукер приживется в России. Дело в том, что это просто следующая стадия развития бильярда. Если в "американку" может играть любой болван, лишь бы он попадал шаром в лузу, то, играя в "русскую пирамиду", уже надо соображать, а снукер - это уже шахматы бильярда. Другое дело, что такие ветераны "русской пирамиды", как, скажем, Егор Митасов или Александр Межиров, либо знаменитые маркеры вроде Василия Михайловича из Московского Дома кино, Сапожка из Лениградского Дома писателей, или другого гения санкт-петербургского бильярда, непобедимого Никодима Гиппиуса, либо легендарного мастера киев Чемоданова - эти люди, конечно же, на снукер уже не переучатся. Но молодое поколение, безусловно, будет играть именно в него, другого пути нет.

- Гиганты русского бильярда уже играли в Англии. Как они выглядят на фоне английских снукеристов?

- Несколько лет назад в Лондон приезжал действительно гениальный игрок в "русскую пирамиду" Ашот Потикян. Он и здесь выглядел вполне достойно, но вписаться в снукерную элиту так и не сумел. В его возрасте, сильно за сорок, овладеть хитростями снукера, как люди, которые играют в него с пятилетнего возраста, то есть с абсолютной точностью рассчитывать силу удара, продумывать комбинации на шесть, семь, восемь ходов вперед, к чему нас "русская пирамида" не приучала, это ему было очень нелегко. До титанов снукера вроде Стива Дэвиса он так и не дотянулся, хотя снискал здесь уважение. Но в Англии это, прежде всего спорт. Чтобы им заниматься, игрок должен быть свободен от материальных забот. Он должен спокойно жить, хорошо высыпаться, не думать о куске хлеба. А всего этого у Ашота не было, поэтому он вернулся в Россию.

- Саша, а вы сами больше заработали или проиграли, играя в снукер?

- Когда я только сюда приехал и имел проблемы с деньгами, то в трудную минуту, случалось, шел в снукерный клуб и там, в общем, ценой некоторого напряжения удавалось выиграть себе на ужин десять-двадцать фунтов. Но у англичан особая психология: когда они видят, что кто-то их обыгрывает, они предпочитают не продолжать игру. У них нет этого русского азарта: отыграться, удвоить ставку, вернуть свои. Нет, видя, что соперник их обыгрывает, они просто отходят от стола.

- Для вас как-то связаны бильярд и поэзия?

- В Советском Союзе игра помогала мне обрести хоть какую-то независимость. В моей подмосковной сторожке стояли два стола: один небольшой, письменный, другой - намного больший, бильярдный. Его, кстати, собрал для меня Егор Митасов, редкостный мастер бильярдной игры.


Американская разновидность бильярда называется "пул". О своем опыте игры в него рассказывает Александр Межиров:

Александр Межиров

- Иногда я захожу на Бродвее в клуб, где играет старик, которому под девяносто. Уже и глаза у него слабые, и рука нетвердая. Но если бы ему связали руки и ноги и завязали глаза, он все равно выиграл бы у меня, потому что я играю в русский бильярд, а пул - игра совершенно другая. И надо сказать, это игра только для высоких профессионалов. Чтобы играть в пул, надо уметь придать шару вращательное движение. Этому надо очень долго учиться.

Американцы, кстати, очень консервативны. Я пытался когда-то внедриться в игорный бизнес Невады. Моя внучка живет в Америке в городе Рино. Вот она и устроила ради меня пикник, на который пригласила и хозяина всех местных бильярдных и стала рассказывать ему о том, какая замечательна игра - русский бильярд. Он ее внимательно выслушал, а затем удивленно сказал: "Анна, у нас есть свой бильярд. Зачем нам чужой бильярд?"


Но русский бильярд, однако, вдохновлял поэтов. Завершу же эту беседу стихотворением Александра Межирова:
        Со школьной, так сказать, скамьи,
        Из, вобщем, неплохой семьи
        Я легкомысленно попал
        В гостиничный полуподвал.
        Там по сукну катился шар,
        И все один удар решал,
        Маркер "Герцеговину Флор"
        Курил и счет провозглашал.
        Перед войной, передо мной,
        Величественен и суров,
        В перчатке белой, нитяной
        Для протирания шаров.
        Бомбоубежищем не стал
        Гостиничный полуподвал.
        Но в зале сделалось темно,
        И на зеленое сукно,
        На аспид фрейберовских плит
        Какой-то черный снег летит.
Материал подготовил Дмитрий Нестерчук